Усилия крестьян по увеличению производства продуктов питания, похоже, обернулись против них

 Несмотря на то, что продовольственная самообеспеченность Японии упала ниже тридцати процентов, фермеры не могут высказаться, потому что люди в стране находятся в иллюзии, что политика сокращения сельскохозяйственных угодий, проводимая правительством, отвечает интересам потребителей. Где-то по пути фермер потерял и свою землю, и свободу выбора культур, которые он хотел бы выращивать. Фермеры просто плыли по течению времени.

Сегодня большинство из них сетуют, что не могут зарабатывать на жизнь сельским хозяйством. Почему фермерское сообщество упало в такое безнадежное состояние? Опыт Японских фермеров за последние 30 лет беспрецедентен и ставит очень серьезные проблемы на будущее. Давайте внимательнее посмотрим на падение японского сельского хозяйства, чтобы точно определить, что произошло. Обнищание национальной сельскохозяйственной политики Когда я внимательно смотрю на недавнюю историю сельского хозяйства, которое, будучи неспособным противостоять течению времени, было вынуждено сгибаться в соответствии с замыслами руководства, как фермер, я не могу не чувствовать ужасную ярость. 

За утверждением о том, что сегодняшняя фермерская молодежь проходит тщательную подготовку в качестве специалистов по сельскому хозяйству и образцовых фермеров, лежат планы уничтожения небольших ферм и предложения по эвтаназии сельского хозяйства. В основе впечатляющих программ модернизации сельского хозяйства и повышения производительности, а также призывов к расширению масштабов фермерских операций лежит тонко замаскированное презрение к фермерам.

В то время как фермер, занимавший один акр(40 соток), делал все, что мог, чтобы начать обрабатывать 3(1,2 га) или даже 5 акров (2 га), политические лидеры в правительстве говорили, что десять акров просто недостаточно, и управляли демонстрационными фермами площадью 150 акров (60 га). Очевидно, что как бы они ни пытались расширить масштабы своей деятельности, фермеры сталкивались друг с другом в братоубийственном процессе естественного отбора.

Для либерастов-экономистов, которые поддерживали доктрину международного разделения труда, аграрность и настойчивые утверждения фермеров о том, что их миссия — производить продукты питания, были свидетельством упрямого адекватного фермерского темперамента, который они презирали. Что касается торговых компаний, их основная формула процветания заключалась в поощрении все большей внутренней и внешней торговли продуктами питания.

Потребителей легко убедить в том, что они имеют право покупать дешевый и вкусный рис. Но «вкусный» рис — это слабый рис, загрязняющий природу и организм рис, выращенный с большим количеством пестицидов. Такие требования усложняют жизнь фермерам, и в конечном итоге потребитель ест рис с плохим вкусом. Единственный, кто выигрывает, — это торговец. Люди говорят о «дешевом рисе», но никогда не фермер устанавливает цены на рис или другую сельскохозяйственную продукцию. 

Производственные затраты определяет не фермер. Цена на рис в настоящее время — это цена, рассчитанная для поддержки производителей сельскохозяйственного оборудования; это цена, необходимая для производства нового сельскохозяйственного инвентаря; это цена, по которой можно купить топливо.Когда я посетил Соединенные Штаты летом 1979 года, цена на рис на американском рынке была повсюду около 50 центов за фунт — примерно столько же, сколько на рис эконом-класса в Японии. Поскольку в то время цена на бензин составляла около одного доллара за галлон, я не мог понять, почему тогда циркулировали сообщения о том, что рис можно легко импортировать в Японию по цене от одной четверти до одной трети местной. 

Столь же невероятными были сообщения о том, что избыток риса довел систему контроля пищевых продуктов «до нищеты» или что нехватка пшеницы удержала систему в платежеспособном состоянии.В натуральном земледелии стоимость производства риса почти такая же, как стоимость производства пшеницы. Более того, таким способом можно производить и то, и другое дешевле, чем покупать импортное зерно. Механизм установления рыночной цены на рис не имеет никакого отношения к фермерам. Утверждается, что розничная цена на сельскохозяйственную продукцию в Японии слишком высока, но это связано с тем, что слишком высоки затраты на распространение. 

Затраты на распространение в Японии в пять раз выше, чем в США, и вдвое выше, чем в Западной Германии. Нельзя не подозревать, что цель продовольственной политики Японии — найти лучший способ пополнить государственную казну золотом. Федеральная помощь на одного фермера в США вдвое выше, чем в Японии, и в три раза выше во Франции. 

К японским фермерам относятся равнодушно.Сегодняшние фермеры осаждены со всех сторон. Из городов раздаются гневные голоса: «Фермеры чрезмерно защищены», «Они чрезмерно субсидируются», «Они производят слишком много риса, оставляют систему контроля продуктов питания в долгах и повышают наши налоги».Но это всего лишь поверхностные взгляды людей, которые не видят всей картины или не имеют представления о реальном положении дел. Я даже испытываю искушение назвать эти ложные слухи созданием иллюзии безумно сложного общества. Когда-то шесть фермерских хозяйств поддерживали одного чиновника. 

Сегодня, как сообщается, на каждого фермера, занятого полный рабочий день, приходится один сотрудник сельского или лесного хозяйства. Тогда возникает вопрос, действительно ли сельскохозяйственный дефицит в Японии является виной фермера.Статистика говорит нам, что средний американский фермер кормит сто человек, а средний японский фермер только десять, но японские фермеры на самом деле имеют более высокую производительность, чем американские. Просто кажется наоборот, потому что пиндосы занимаются сельским хозяйством в гораздо лучших условиях, чем японские. Сегодня японские фермеры любят деньги. 

У них больше нет времени или привязанности к природе или своим урожаям. Все, на что у них есть время, — это слепо следить за цифрами, выдаваемыми компьютерами распределительной отрасли, и планами администраторов сельского хозяйства. Они не разговаривают с землей и не разговаривают с посевами; их интересуют только денежные культуры. Они выращивают продукты, не выбирая время и место, не задумываясь о пригодности земли или урожая.

По мнению руководителей, зерно, произведенное за границей, и зерно, выращенное на месте, имеют одинаковую ценность. Они не делают различий в том, является ли культура краткосрочной или долгосрочной. Не задумываясь о заботах фермера, чиновник поручает фермерам выращивать овощи сегодня, фрукты — завтра и забыть о рисе. Однако растениеводство в естественной экосистеме — непростой вопрос, который можно решить в административном бюллетене. Поэтому неудивительно, что меры, запланированные свыше, всегда срываются и откладываются.Когда фермер забывает землю, которой он обязан

своим существованием, и озабочен только своими личными интересами, когдапотребитель больше не может различать пищу как основу жизни и пищу как вредноепитание, когда администратор смотрит сверху вниз на фермеров, а промышленникиздевается над природой, тогда земля ответит своей смертью. Природа ненастолько добра, чтобы предостерегать такое глупое человечество заранее.

anagaminx.livejournal.com/938654.html