Все человеческие знания и усилия в огороде ничего не стоят!

Мой отец выращивал в это время мандарины, и я поселился в хижине на горе и стал жить очень простой, примитивной жизнью. Я думал, что если здесь я смогу на реальном примере выращивания мандаринов и зерновых продемонстрировать свое понимание жизни, мир признает мою правоту. Разве не лучший путь, вместо сотни объяснений, практически претворить свою философию в жизнь? С этой мысли начался мой метод земледелия, который условно можно назвать «ничего-не делание» (этим выражением м-р Фукуока привлекает внимание к сравнительной легкости своего метода. Этот метод земледелия требует напряженной работы, особенно во время уборки, но все же значительно меньше, чем другие методы). Это был 1938 год, 13-ый год правления нашего императора.

Я обосновался на горе и все шло хорошо, пока мой отец не доверил мне обильно плодоносящие деревья в саду. Он уже подрезал крону деревьев придав им форму «чашки для сакэ», так что с них было легко собирать плоды. Когда я оставил их в этом состоянии без ухода, то в результате ветки переплелись, насекомые атаковали деревья и весь сад в короткое время пришел в жалкое состояние.

Мое убеждение состояло в том, что культурные растения должны расти сами по себе и не должны быть выращиваемы. Я действовал в уверенности, что все должно быть предоставлено своему естественному развитию, но я обнаружил, что если вы примените на практике эту идею без необходимой подготовки, то довольно долго ваши дела будут идти неважно. Это просто бесхозяйственность, а не «натуральное хозяйство». Мой отец был потрясен. Он сказал, что я должен дисциплинировать себя, может быть, устроиться где-то на работу и вернуться обратно, когда я снова возьму себя в руки. В это время мой отец был старостой деревни, и другим членам деревенской общины было трудно понять его эксцентричного сына, который явно не мог наладить свои отношения с миром людей, живущих на холмах. Кроме того, мне не нравилась перспектива военной службы, и поскольку война становилась все более ожесточенной, я решил исполнить желание моего отца и устроиться на работу.

В это время специалистов было немного. Опытная Станция префектуры Коти слышала обо мне и мне предложили пост главного научного работника Службы контроля болезней и вредителей. Я пользовался расположением префектуры Коти почти восемь лет. В Опытном Центре я стал инспектором в отделе научного земледелия и погрузился в исследования по увеличению производства продуктов питания в военное время. Но в действительности в течение этих восьми лет я обдумывал взаимоотношения между научным и натуральным земледелием. Химическое земледелие, которое использует плоды человеческого интеллекта, признано самым прогрессивным. Вопрос, который всегда вертелся у меня в голове, был такой: может или нет натуральное земледелие противостоять современной науке?

Когда война окончилась, я почувствовал свежий ветер свободы и со вздохом облегчения вернулся в мою деревню, чтобы заново приняться за земледелие.

Путь к методу «ничего-не-делания»

В течение 30 лет я жил только моим хозяйством и имел мало контактов с людьми за пределами моей собственной общины. В течение этих лет я прямиком двигался к созданию метода земледелия «ничего-не-делания».

Обычно способ разработки метода заключается в том, что задают вопрос: «А что, если попробовать это?» или «А что, если попробовать то?», то есть испытывают различные виды агротехники один за другим. Такова современная сельскохозяйственная наука и единственный ее результат заключается в том, что она делает фермера еще более занятым.

Мой способ прямо противоположен. Я стремлюсь к приятному, естественному способу ведения сельского хозяйства (хозяйство ведется так просто, как это возможно в естественной среде и во взаимодействии с ней, в отличие от современной тенденции применять все более сложную технику, чтобы полностью переделать природу в угоду человеку), цель которого сделать работу легче, а не труднее. «А что, если не делать этого? А что, если не делать того?» — это мой способ мышления. В конце концов, я пришел к заключению, что нет необходимости пахать землю, нет необходимости вносить удобрения, нет необходимости делать компост, нет необходимости использовать инсектициды. Когда вы додумываетесь до этого, то остается немного таких агротехнических приемов, которые действительно необходимы.

Причина, по которой постоянное совершенствование агротехники кажется необходимым, заключается в том, что естественный баланс уже так сильно нарушен этой самой агротехникой, что земля становится зависимой от нее.

Эту причинно-следственную связь можно применить не только к сельскому хозяйству, но также и к другим аспектам человеческой деятельности. Доктора и медицина становятся необходимы, когда люди создают нездоровую среду. Формальное школьное обучение не имеет внутренней ценности, но становится необходимым, когда человечество создает условия, при которых человек должен получить «образование», чтобы жить.

Перед концом войны, когда я пытался в цитрусовом саду приобрести опыт натурального ведения хозяйства, я не делал обрезки деревьев и предоставил им расти, как они хотят. В результате ветки переплелись между собой, деревья подверглись нападению насекомых и почти 0,8 га мандаринового сада пришли в негодность и погибли. С этого времени вопрос «Что же такое натуральный метод?» не выходил у меня из головы. В процессе поиска ответа я погубил еще 400 деревьев. Но, наконец, я почувствовал, что я могу с уверенностью сказать: «Вот натуральный метод».

В той степени, в какой деревья отклоняются от своей естественной формы и становятся необходимы обрезка и уничтожение насекомых, в той же степени человеческое общество отдаляется от жизни природы и становится необходимым школьное образование. В природе формальное школьное обучение не имеет применения.

В воспитании детей многие родители делают ту же ошибку, которую я делал в саду на первых порах. Например, обучение детей музыке также не нужно, как обрезка плодовых деревьев. Детское ухо само ловит музыку. Бормотание ручья, лягушечье кваканье на берегу реки, шелест листьев в лесу — все эти естественные звуки — это музыка, настоящая музыка. Но когда врываются различные раздражающие шумы и сбивают с толку, детское чистое восприятие музыки исчезает. Если продолжать в том же роде, то ребенок будет неспособен услышать песню в зове птицы или звуке ветра. И вот поэтому музыкальное воспитание считается благотворным для детского развития.

Ребенок, выросший с неиспорченным чистым слухом, возможно, не сумеет сыграть популярные мелодии на скрипке или пианино, но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к способности слышать истинную музыку или петь. Когда сердце полно песней, о таком ребенке можно сказать, что он музыкально одарен.

Почти каждый думает, что «природа» — это хорошая вещь, но мало кто может постигнуть разницу между тем, что свойственно и что несвойственно природе.

Если одну единственную новую почку срезать с фруктового дерева, это может вызвать такие нарушения, которые будет невозможно исправить. Если дереву дают расти свободно в естественной для него форме, то ветви отходят от ствола в определенной последовательности, так что все листья получают солнечный свет одинаково. Если этот порядок нарушен, ветви приходят в конфликт друг с другом, перекрывают одна другую, сплетаются, и листья засыхают в тех местах, куда солнце не может проникнуть. Развивается повреждение насекомыми. Если не сделать обрезку, то на следующий год появится еще больше засохших ветвей.

Вмешательство людей нарушает естественный ход вещей, а когда повреждения не восстанавливаются и отрицательные эффекты накапливаются, начинают изо всех сил трудиться, чтобы исправить их. Если это исправление оказывается успешным, они рассматривают принятые меры как великолепное достижение. Люди повторяют это снова и снова. Это как если бы глупец бездумно разбил черепицы свой крыши. А потом, обнаружив, что потолок начал гнить от дождей, он поднимается на крышу и исправляет повреждение, радуясь, что он нашел прекрасное решение проблемы.

То же самое происходит с ученым. Он сгибается день и ночь над книгами, переутомляя свои глаза и становясь близоруким, и если вы поинтересуетесь, над чем же он работал все это время, окажется, что он изобретал очки, чтобы исправить близорукость.

Путь, которому я следовал, это натуральное земледелие, большинству людей кажущееся странным, вначале интерпретировали как реакцию, направленную против интенсивного и бесконтрольного развития науки, но все, что я делал, работая здесь в деревне, — это попытка показать, что человечество ничего не знает. Поскольку мир движется с бешеной энергией в противоположном направлении, может показаться, что я просто отстал от времени, но я твердо знаю, что путь, которым я следую, самый разумный.

В течение последних нескольких лет число людей, интересующихся натуральным земледелием, значительно выросло. Кажется, что предел научного развития уже достигнут, начинают появляться опасения в правильности выбранного пути и настает время переоценок. То, что раньше считалось примитивным и отсталым, теперь неожиданно видится как далеко опередившее современную науку. На первый взгляд это может показаться странным, но я совсем не нахожу это странным.

Недавно я обсуждал это с профессором Инума из Университета в Киото. Тысячу лет назад в Японии практиковалось земледелие без вспашки, и это продолжалось до начала Эры Токугава 300-400 лет назад, когда было введено неглубокое рыхление почвы. Глубокая вспашка пришла в Японию вместе с Западной сельскохозяйственной наукой. Я говорил, что под давлением будущих проблем следующее поколение будет вынуждено вернуться к беспахотному земледелию.

Выращивание культур на невспаханном поле может показаться на первый взгляд возращением к примитивному земледелию, но в течение нескольких лет этот метод проверялся в Университетских лабораториях и сельскохозяйственных опытных Центрах по всей стране. И было показано, что он является самым простым, эффективным и современным методом по сравнению со всеми другими. Хотя этот метод отрицает современную науку, теперь он оказался на переднем крае в развитии современного сельского хозяйства.

Я опубликовал описание этого «беспахотного с прямым высевом севооборота озимых зерновых и риса» в сельскохозяйственном журнале 20 лет назад. С тех пор оно часто появлялось в печати и было неоднократно представлено публике по радио и в телевизионных программах, но никто не обращал на него внимания.

Теперь внезапно началась совсем другая история. Можно сказать, что натуральное земледелие стало страстным увлечением. Журналисты, профессора, рядовые исследователи толпятся, чтобы посетить мои поля и хижины на горе. Различные люди смотрят на это с различных точек зрения, делают свои собственные умозаключения и уезжают. Одним это кажется примитивным, другим — отсталым, а кто-то считает это вершиной сельскохозяйственных достижений и даже более того — приветствует как прорыв в будущее. Обычно люди озабочены только одним: является ли этот тип земледелия предвестником будущего или возрождением прошлого. Немногие способны правильно понять, что натуральное земледелие возникло из неподвижного и неизменного центра развития сельского хозяйства. 

В той степени, в какой люди отдаляются от природы, они все дальше и дальше отдаляются от центра. В то же время центростремительная сила проявляется в том, что возникает желание вернуться к природе. Но если люди просто случайно попадают в то или иное течение, двигаясь направо или налево в зависимости от условий, то результатом будет только большая активность. Неподвижная точка первоисточника, лежащая вне области относительности, остается незамеченной ими. Я думаю, что даже движение «за возвращение к природе», против загрязнения среды, как бы ни были они достойны поощрена, не направлены на истинное решение проблемы, если они являются только реакцией на гипертехнизацию настоящего века.

Природа не меняется, хотя пути познания природы неизбежно меняются от одной эпохи к другой. Независимо от эпохи, натуральное земледелие существовало всегда, как родниковый колодец, откуда берет начало сельское хозяйство.