Посев гнездовым способом - критика дилетантов (окончание)

Наиболее часто упоминаемым критиком Т.Д. Лысенко является В.Н. Сойфер. Именно на его работы чаще всего ссылаются интересующиеся данной проблемой исследователи или просто интересующиеся. Опять же, перед вдумчивым разбором изложения результатов внедрения посевов гнездовым способом в версии Сойфера, необходимо отметить, что, как и предыдущие критики, Сойфер является дилетантом в области лесоведения, лесоводства и лесокультурного дела. Его критика создания лесных полос посевом гнездовым способом изложена в разделе «Сталинский план преобразования природы» 9 главы книги «Власть и наука» [1]. Сразу же следует отметить, что в очередном переиздании данной книги [2] этот раздел сохранен практически в неизменном виде.

Прежде всего, обратим внимание на название главы «Период великих агрономических афер». Совершенно непонятно, что автор пытается назвать «аферой» – сам Сталинский план преобразования природы, либо посев гнездовым способом, предложенный Лысенко. Судя по всему, и то и другое, но, прежде всего предложения Лысенко, что в высшей степени интересно, поскольку название раздела отнесено непосредственно к плану. То есть, на лицо явное несоответствие названия и содержания. Ну и отдельно стоит обратить внимание на корректность слова «агрономический» применительно к лесным полосам.

Первые абзацы раздела посвящены непосредственно краткому описанию, что же собой представлял сам план, так сказать, «для чайников». А вот дальше, начинается уже непосредственно самое интересное.

Во-первых, говоря о создании Главного управления полезащитного лесоразведения СССР, Сойфер безапелляционно утверждает, что руководителем был назначен «ставленник Лысенко» Е.М. Чекменев [1, с. 452]. При этом по логике Сойфера «ставленником» Чекменев стал потому, что сначала был заместителем Министра животноводства СССР, потом заместителем Министра совхозов СССР, а также потому, что «…громил профессора И.А. Рапопорта и академика А.С. Серебровского, но восхвалял Лысенко…». И при этом «… заняв еще более высокий пост в сталинской олигархии…обещал …златые горы от деятельности его Главного управления…».

Давайте разберемся с данным образцом логики. Итак, Евгений Михайлович Чекменев (1905 – 1963) мало известен широкому кругу читателей. Отметим, что он закончил Московскую академию социалистического земледелия и Институт красной профессуры, в 1939 – 41 годах был начальником и председателем коллегии Переселенческого комитета (впоследствии Переселенческого управления) при Совнаркоме СССР, после – заместитель наркома земледелия СССР, ну и далее, как у Сойфера. То есть, перед нами типичная биография «сталинского менеджера». При этом до 1941 года он ни коем образом не мог быть «ставленником» Лысенко – очень уж разные сферы деятельности были у них. После же 1941 года Чекменев уже имел определенный статус в иерархии исполнительной власти, который вряд ли могли изменить его взаимоотношения с Лысенко. Да и каким образом Лысенко мог «поставить» чиновника ранга министра – не его уровень.

Далее, насчет «громил» – так после приснопамятной августовской сессии ВАСХНИЛ все поголовно «громили» «вейсманизм-морганизм». За исключением тех, кто активно в «морганизме» каялся (тем более что в «морганизме» Чекменев замечен не был). Насчет же «восхвалял Лысенко» – так его после августа 1948 года не восхвалял разве что ленивый. Вот, например, редакционная статья в «Ботаническом журнале» [3] или в «Почвоведение» [4] – так что, на этом основании редколлегии данных журналов во главе с академиками В.Н. Сукачевым и Л.И. Прасоловым тоже считать «ставленниками Лысенко»?

Наконец, «обещал золотые горы» – опять же, достаточно посмотреть любые издания тех лет, в том числе и научные журналы, чтобы убедиться, что точно такие же «золотые горы» упоминались во всех публикациях того времени. Желающим ознакомиться могу порекомендовать прочитать брошюры Сукачева В.Н. [5] или Векшегонова В.Я [6], которых никто пока еще не обвиняет в «сталинизме», «лысенкоизме» и научной несостоятельности.

Особенно умилил пассаж о том, как журналист Зорин « … восславил сталинский план, сообщив, что в США не борются с эрозией почв …» [1, с. 452, см. сноску] – понятное дело, книга-то в США писалась на «штатовские» деньги, нужно же было, чтобы доноры правильно оценили работу.

В общем, Сойфер продолжает всю ту же традицию вольной трактовки фактов, передергиваний и сомнительных логических умозаключений, характерную для критиков Лысенко.

Далее следует феерическое описание воззрений и предложений Лысенко (кстати, без единой ссылки, хотя перед этим была, по сути, не несущая никакой смысловой нагрузки, ссылка и на назначение Чекменева зам. министра животноводства, и на его выступление на августовской сессии ВАСХНИЛ – крайне интересный и «научный» подход). И так, согласно Сойферу, Лысенко открыл «…эволюцию (sic!) без внутривидовой конкуренции…». Мне лично, очень хотелось бы получить ссылку на работу, где Лысенко утверждал что-либо подобное, или Сойфер «перепутал» работы Лысенко по видообразованию и по внутривидовой конкуренции? После чего идет пассаж все о тех же опытах гнездового посева кок-сагыза и, далее, утверждается, что теория об отсутствии внутривидовой конкуренции и взаимопомощи между растениями строилась на «домыслах». Опять же без ссылок. 

И не мудрено, поскольку Сойфер банально врет. Если, например, внимательно прочитать работу Лысенко, посвященную внутривидовой конкуренции [7], то четко видно, что, во-первых, приводятся примеры не только для кок-сагыза. Во-вторых, кок-сагыз (как вид одуванчика) взят Лысенко в качестве частного примера, поскольку «… в дарвиновской литературе одуванчик взят как один из частных примеров для наглядности демонстрации всеобщего стремления живого к перенаселенности…» и, как результат, – конкуренции между особями в пределах одного вида и разновидности [7, с. 11]. И никакую внутривидовую конкуренцию Лысенко не отменяет, а вместо перенаселенности и внутривидовой конкуренции предлагает говорить о выживаемости особей.

Продолжаем, «…Лысенко, демонстрируя еще раз мифический строй своего мышления, посчитал, что традиционные способы посадки леса, когда деревья высаживают на таком расстоянии, чтобы они не мешали друг другу, неправильны …». Во-первых, какие именно способы посадки леса имеются в виду как «традиционные»? На тот момент в лесокультурном деле уже было разработано достаточно много различных типов лесных культур с разными способами и схемами смешения и о «традиционности» может говорить только дилетант. Во-вторых, размещение культур было связано не столько с тем, чтобы они «не мешали» друг другу, сколько с возможностями лесопосадки, посева и, главное, ухода за лесными культурами и их приживаемости. 

В-третьих, Сойфер абсолютно ничего не знает о загущенных культурах, способах посева густых лесных культур местами, в частности В.Д. Огиевского и о полемике по поводу густоты культур в лесоводстве. В том числе и об опытах, подтверждающих обоснованность применения загущенных культур, о чем уже указывалось ранее при рассмотрении книги Ж.А. Медведева. Ну и в конце видим пассаж, что, по мнению Лысенко «… растущие деревья на ранних этапах развития будут помогать друг другу …», а потом отомрут в результате заботы о своих «более удачливых собратьев». Понятное дело, что без ссылки. Для того чтобы узнать, что на самом деле утверждал Лысенко, достаточно прочитать его работу по теоретическому обоснованию посева гнездовым способом [8] – и близко нет ничего похожего на измышления Сойфера.

Далее, идет ссылка на научные конференции в МГУ в ноябре 1947 и феврале 1948 гг. Отметим, что 4 ноября 1947 года состоялась не научная конференция, а открытое заседание ученого совета биологического факультета МГУ [9, 10]. То есть, такой небольшой «междусобойчик» биофаковских преподавателей, кстати, отметим, что речь там шла о борьбе (sic!), а не о конкуренции. Из докладов в качестве непосредственно возражения Лысенко, были только выступления Д.А. Сабинина и М.С. Навашина по поводу кок-сагыза. Лесоводов там не было вообще, как не было (разве что за исключением академика В.Н. Сукачева) и на Дарвиновской конференции 3-6 февраля 1948 года [11]. В постановлении же конференции речь также шла о внутривидовой борьбе [11, с. 124]. Кстати, интересующиеся могут посмотреть и ответную публикацию сторонников Лысенко [12].

После этого у Сойфера идет утверждение, что «… как это ни парадоксально, но Сталин распорядился все посадки леса в полезащитных полосах делать по методу Лысенко…» с, далее, ссылкой на 26 пункт Постановления ЦК ВКП(б) и Совмина СССР, при этом непонятно, какое постановление имеется в виду (ссылки Сойфер не дает). Во-первых, интересно было бы прочесть личное распоряжение Сталина по этому поводу, которого так никто и не предоставил и которого, судя по всему, не существовало и не существует в природе. Во-вторых, в 26 пункте Постановления «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрении травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР» нет ничего подобного, а речь идет о закладке опытных посевов лесных полос гнездовым способом [13], как говорится – почувствуйте разницу.

В-третьих, упоминание «парадоксальности решения Сталина» в контексте конференций, проводимых в МГУ, как это делает Сойфер, некорректно, поскольку на этих конференциях, хотя и поднимались вопросы внутривидовой конкуренции, но речь о лесных культурах вообще и гнездовых посевах, в частности, не шла. Между тем, мы уже приводили пример работ, в которых описывались результаты опытных посевов дуба гнездовым способом, о которых Сойфер предпочитает умалчивать или не знает. Например, если посмотреть цитаты Лысенко и ссылки 8 – 11 [1, с. 453, 489] на его работу «Опытные посевы лесных полос гнездовым способом» [14]. В отличие от Сойфера, ссылающегося на одну и ту же работу, но из разных источников, нами приводится ссылка на публикацию в журнале.

В указанных абзацах Сойфер жонглирует вырванными из контекста и произвольно скомбинированными цитатами, а также утверждает явную ложь: «… Минуя всякую дополнительную работу по доказательству правоты своих взглядов …». Ведь в цитированной самим Сойфером работе отдельные доказательства и приводились [14, с. 12 – 13], во-первых, а во-вторых, сама работа как раз и являлась инструкцией для создания опытных посевов. То есть, Сойфер, утверждая, что опытная проверка не производилась, как раз цитирует инструкцию для проведения такой опытной проверки. Кстати, те же самые лживые утверждения, что Лысенко «не привел конкретных цифр конкретных экспериментов», а пользовался « … клише … «Наши опыты безупречно показали»…» [1, с. 454] продолжаются и дальше. В качестве напоминания еще раз отсылаем к соответствующим работам Лысенко, в которых он упоминал об опытной и производственной проверке его методики [15 – 20].

Опять же, культурные растения приводятся как «исключения из закона самоизреживания», что в понимании Сойфера «странно» [1, с. 453]. И не удивительно, поскольку свой дилетантизм Сойфер уже ярко продемонстрировал. В то же время у классика лесоведения и лесоводства академика Погребняка П.С. никаких странностей не возникло [21, с. 43 – 44]. Кстати, здесь же свой дилетантизм Сойфер блестяще и подтвердил, когда расматривал «ошибку» Ж.А. Медведева в датировке «закона самоизреживания» [1, с. 453, см. сноску 3] – откуда он взял «инструкции о квадратно(sic!)-гнездовом севе» кукурузы и подсолнечника? Где ссылки на подобные инструкции и упоминания о них « в учебниках» и «на партийных форумах»? Где статьи Лысенко, в которых он упоминал бы о таких посевах сельхозкультур, кроме кок-сагыза, который, по мнению Сойфера «недостоверен»? Где непоследовательность, если Лысенко прямо указывал, что густые посевы сельхозкультур приводят к их гибели [8, с. 25]?

А вот теперь мы вплотную подошли к еще одной прямой лжи. И так, рассмотрим внимательно утверждение Сойфера о провале обследований посевов дуба, проведенным Главным управлением полезащитного лесоразведения [1, с. 454], со ссылкой на работу Лысенко [18, с. 9 – 10; 22, с 676 – 677].

Отметим – буквально только что, на протяжении нескольких абзацев Сойфер утверждает, что опытная проверка предложений Лысенко не производилась, доказательства и цифры не приводились, а теперь ссылается на работу, которая как раз и содержит результаты опытных и производственных проверок с цифрами, да еще и за авторством самого Лысенко. Вот такой вот образчик «научной логики».

И тут начинается дилетантски-феерическая интерпретация, если не сказать «интертрепация». Прежде всего, Сойфер пишет, что была проверка посаженных весной 1949 года 350 тыс. гектаров дуба, в работах же Лысенко утверждается, что проверялись гнездовые посевы дуба весны 1950 года. То есть, Сойфер, скажем так, некорректно цитирует Лысенко или попросту врет. Далее, Сойфер утверждает, что осенью того же года была проверка 38,7 тыс. гектаров дуба, Лысенко же пишет о выборочном обследовании посевов 1950 года на площади «более 38 тыс. гектар». Опять «некорректно цитирует»? Продолжаем – Сойфер цитирует «… обследовано 16 процентов всей площади посевов желудей дуба …» (конец цитаты). Лысенко пишет – « … обследовано 16 процентов всей площади гнездовых посевов желудей дуба 1950 г.» (конец цитаты). При этом учтите, проверка цитат была по двум источникам, на один из которых ссылается сам Сойфер. Вот это и называется – фальсификация.

Дальше – больше. Ясную и доступную для понимания таблицу, приведенную Лысенко, Сойфер заменил собственными вычислениями. Приведем цитаты:«… Зная, насколько прочно укоренилась практика приукрашивания любых цифр в стране, вряд ли можно было ожидать, что данные этой проверки будут вполне объективными …» – вот так, априори, без ссылок и проверок берется «с потолка» утверждение, что в СССР «все тотально врали».«… Но и то, что пришлось привести Лысенко в сообщении об этой проверке, рисовало страшную картину. Никакой взаимопомощи растений при гнездовом посеве замечено не было. 

Уже осенью 1949 года (напомним, что Лысенко речь ведет об осени 1950) на площади 14600 гектаров, то есть более чем на трети всей обследованной площади, осталась только половина побегов (sic!) деревьев, на 37% площади их сохранилось еще меньше – всего 20%, на 20% площади было обнаружено меньше 10% от высеянных растений (sic!), а на 3% площади, т.е. на 1100 гектарах, растения погибли полностью…». После чего идет трагический вопль о «катастрофе» и «выброшенных на ветер деньгах». Но самое интересное, что Сойфер утверждает о том, что Лысенко опубликовал «…таблицу с цифрами погибших растений …», которую «…снабдил … оптимистическим выводом…»

Почему же Сойфер не опубликовал саму таблицу? А вот почему – приводим оригинал таблицы из работы Лысенко [18, с. 10], в источнике, приводимом Сойфером, таблица та же самая [22, с 677].

Как говорится – почувствуйте разницу. Где здесь «цифры погибших растений»? Где расчеты Сойфера??? Вот это и называется – фальсификация! – бездарная и безграмотная.

Поясним теперь саму таблицу. В лесокультурном деле культуры отличного качества считаются при сохранности свыше 80%, снижение сохранности на 10 – 15% ведет к снижению оценки культур на один балл. То есть при сохранности (берется нижняя граница) 65-70% культуры считаются как хорошие, а при 55-60 % – как удовлетворительные. При этом даже если сохранность меньше 50% культуры во многих случаях не списываются, а производится их дополнение. Однако для оценки гнездовых посевов такая методика не годится. В данном случае, необходимо обратить внимание на то, что в качестве посадочного места имеется лунка и гнездо и рассчитывать сохранность по числу побегов некорректно.

Самое интересное, что подобные расчеты уже давно были сделаны и как раз по результатам инвентаризации гнездовых посевов 1950 года [23]. Несколько видоизменив показатели, рекомендуемые Векшегоновым [23, с. 78], приведем следующую оценку гнездовых посевов (сохранность, состояние):Отличная – 100% гнезд на га, 20 и более растений на гнездо, 13500 растений в среднем на га.Хорошая – 65 – 100% гнезд на га, 15 – 20 растений на гнездо, 10000 растений в среднем на га.Удовлетворительная – 30 – 65% гнезд на га, 10 – 15 растений на гнездо, 6000 растений в среднем на га.Неудовлетворительная – мене 30% гнезд на га, мене 10 растений на гнездо, менее 6000 растений в среднем на га.

Даже если исходить из оценок Векшегонова, то неудовлетворительных культур по числу растений на га и побегов на гнездо – около 42%, а по числу сохранившихся гнезд – 2,8. Фактически же, число неудовлетворительных посевов составляет не более 22% (последние две строки таблицы), поскольку культуры с числом всходов 2500 – 5000 на га можно считать, как гнездовые, которые в большинстве трансформировались в строчно-луночные. При грамотном дополнении (если нужно, но я бы лично посмотрел, где его стоит делать, а где нет) можно получить нормальные лесные полосы. Да и культуры с числом всходов менее 2500 побегов на га тоже не стоило бы сразу списывать, а на части их провести дополнение, получив те же строчно-луночные или рядовые культуры. В общем – ситуация никак не катастрофическая, а процент неудовлетворительных культур для того времени и с учетом того, что для гнездовых посевов уход в гнездах не предусматривался, в принципе, находится в пределах нормы.

И, кстати, совершенно прав Лысенко, когда утверждает, что такой процент неудовлетворительных культур был связан именно с нарушениями агротехники, о чем мы говорили ранее, когда разбирали критику Лысенко А.А. Любищевым на основании статьи И.Д. Федотова [24].

Но фальсификатор Сойфер продолжает резвиться: «… К 1956 году от «гнездовых посевов осталось не более 6%, остальные 94% погибли …» [1, с. 454, см. сноску 4] со ссылкой [1, с. 489, см. сноску 16] на упоминаемую ранее работу В.Я. Колданова [25]. Но дело в том, что в работе Колданова в данном случае речь идет исключительно о государственной лесной полосе Камышин – Сталинград, а не о посевах гнездовым способом в целом, как это пытается показать Сойфер.

Далее: «… вся кухня с гнездовыми посевами для того и затевалась, чтобы деревья в гнезде помогали друг другу выстоять в борьбе с неблагоприятными условиями, включая засуху …». Опять безграмотность, поскольку именно гнездовой посев рекомендовался Лысенко, чтобы противостоять сорной растительности, о засухе, либо прочих неблагоприятных условиях речь не шла, в чем можно легко убедиться, перечитав внимательно любую из приводимых статей Лысенко по гнездовому посеву.

Кстати, чтобы прекратить дальнейшие разговоры по поводу «самоизреживания» приведем цитату Лысенко: «Бояться, что 20 – 30 молодым деревцам дуба или какой-либо из сопутствующих древесных пород будет тесно на небольшой площадке нечего. Ведь нам необходимо вырастить не все взошедшие деревца дуба и других пород, а дубовый лес с подлеском. Нам необходимо, чтобы на каждой метровой площадке, т.е. в каждом гнезде, к 30 – 50-летнему возрасту леса осталось хотя бы по 2 – 3 дерева дуба, а в гнездах, где посеяна другая древесная порода, по 2 – 3 дерева этой породы … Указанного количества вполне достаточно, чтобы данная площадь … была бы хорошим дубовым лесом с подлеском…» [8, с. 24].

Ну и в завершение – приводятся данные, что к 1956 году из посадок леса 1949 – 1953 года сохранилось 4,3 % со ссылкой на доклад А.Н. Сукачева [1, с. 490, сноска 23], кстати, без указания страницы. Самое интересное, что это был не доклад, а выступление в рамках обсуждения отчетных докладов на годичном собрании АН СССР (обсуждались итоги работы за 1964 г.) [26]. В данном выступлении Сукачев, сетуя на «отрицательное влияние идей Т.Д. Лысенко» (Карфаген должен быть разрушен!) говорит о том, что «… значительная часть посадок (имеется в виду период 1949 – 1953 гг.) была проведена гнездовым способом…». Но при этом не приводит ни общую площадь созданных в 1949 – 53 гг. лесных полос («…их создали в 2,5 раза больше чем за 250 лет до этого периода…» – и понимай, как знаешь), ни удельный вес гнездовых посевов в общей площади, и, в отличие от Сойфера, говорит, что сохранилось 15,6 их процентов, из которых полноценных (непонятно, что имеется в виду) – 4,3. При этом ссылается на данные В.Я. Колданова, приведенные в газете «Лесная промышленность» за 14 января 1965 года. Вот такое вот «научное обоснование». Опять мы возвращаемся все к тому же лицу, данные которого подробнее будут рассмотрены в дальнейшем.

После этого в нескольких абзацах Сойфер описывает как «славословили» Лысенко с, воистину, мещанским упоминанием о вручении ему очередной Сталинской премии – вот она, судя по всему, любимая «домашняя зверюшка» Сойфера, именуемая «жабой-душительницей». Кстати, Сталинскую премию Лысенко получил не за разработку посева лесополос гнездовым способом, а за монографию-учебник «Агробиология» [27].

В конечном итоге, Сойфер утверждает, что «… проблема с катастрофами с полезащитными полосами была рассмотрена на коллегии МСХ СССР…» [1, с. 456, с. 490, сноска 28], однако, по источнику, на который ссылается Сойфер [28] нет никакого упоминания о «катастрофе». Отмечено, что много лесных полос погибло в Саратовской, Астраханской, Сталинградской, Ростовской и Чкаловской областях. Кстати, прежде всего по данным из этих областей и основывал свою критику посева гнездовым способом В.Я. Колданов [29]. Отмечался срыв плана работ по некоторым республикам, плохое выполнение плана по уходу (sic!), а также рекомендовалось провести обследование лесных полос по некоторым областям СССР. Кстати, одним из участников такого обследования должен был быть Лысенко. В общем – и тут Сойфер выдает желаемое за действительное.

Далее: «…в июле 1954 года на Всесоюзной конференции (sic!) по лесоводству вопрос о том, следует ли продолжать сажать лес гнездовым способом, был поставлен на голосование. Лесоводы в присутствии Лысенко единогласно проголосовали против» [1, с. 456, с. 490, сноска 29]. Повторимся уже в третий раз – это было совещание, а не конференция, тем более что в источнике, на который ссылается Сойфер [30] это указано однозначно. Более того, отметим, что совещание проводилось под руководством главного противника Лысенко Колданова, который на тот момент занимал должность начальника Главного управления лесного хозяйства и полезащитного лесоразведения при Минсельхозе СССР – не удивительно, что большинство докладов было против Лысенко, удивительно другое, что были доклады в поддержку Лысенко. Кроме того, большинство специалистов, говоря о гибели гнездовых посевов, отмечали в качестве главной причины применение сплошных покровных культур в засушливых зонах. И, самое интересное, о результатах голосования в данной статье нет ни слова: «В результате работы совещания и его двух секций отнято подробное решение по всем обсуждавшимся вопросам» [30, с. 51]. И здесь возникает два момента. Откуда, во-первых, Сойфер взял данные о «единогласно против»? Как всегда, «ошибка ссылки»? С другой стороны, такое резюме редакционной статьи в «Лесном хозяйстве» наводит на мысли о том, что действительно думали специалисты-лесоводы, входящие в редакционную коллегию журнала, о данном совещании вообще и о решении, в частности.

Однако объективности ради нужно отметить, что на этом совещании было принято решение не в пользу Лысенко: «На основании опыта колхозов, лесхозов и научных учреждений, производивших с 1949 года производственные посевы желудей дуба гнездовым способом и изучавших этот способ в различных лесорастительных условиях, установлено, что применение этого способа с экономической и лесоводственной стороны не оправданно. В связи с этим Совещание воздержалось рекомендовать гнездовой посев дуба по способу Т.Д. Лысенко в качестве основного метода разведения дуба» [31, с. 96]. В общем – никаких слов о «вредности» и «катастрофе» и близко нет. Тем более что никто этот метод применять не запрещал и применение его не осуждал. А подобная позиция – более чем понятна, поскольку, повторимся, вел совещание и одним из главных докладчиков на нем был наиболее ярый противник и критик Лысенко Колданов, занимавший к тому же пост руководителя Главного управления лесного хозяйства и полезащитного лесоразведения при МСХ СССР. А немалая часть докладчиков представляла академические институты [30, 31], например, Институт почвоведения АН СССР и Институт леса АН СССР – прямых научных конкурентов Лысенко в этом вопросе, мягко говоря, его не любивших. Кстати, понято и отношение редакции журнала «Лесное хозяйство» к данному совещанию, поскольку ссылка на опыт научных учреждений, как отрицательный в плане гнездовых посевов, скажем так, некорректна, что убедительно показал М.А. Ольшанский [32].

Ну и в конце-концов пишется о потерях от «сталинско-лысенковской аферы» около миллиарда рублей со ссылкой на все того же Колданова [29].

Дальнейшее не представляет сколь-либо значимый интерес – все те же дилетантские россказни о том, каким «плохим» и «безграмотным» был Лысенко сотоварищи. За исключением феерических рассуждений, что «… чисто волюнтаристский расчет Сталина на изменение климата от лесных полос…» оказался «нереальным», что государственные и «межколхозные» лесополосы «… не стали даже слабым препятствием на пути суховеев и не прекратили засух…», что «… резкого изменения климата не произошло…». Откровенно говоря, на этот пассаж даже отвечать тяжело, настолько данные заявления безграмотны. Не будем ссылаться на многочисленные публикации о влиянии лесных полос на мезо- и микроклимат прилегающих территорий и урожай сельскохозяйственных культур. Отметим только, что при планировании создания сети лесомелиоративных насаждений в Постановлении «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрении травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР» нет и близко ничего, перечисленного Сойфером. 

В частности, там четко указывается, что под «борьбой с засухой и суховеями» понимается, не изменение климата, а минимизация ущерба от засух и предотвращение катастрофического падения урожайности сельхозкультур [13, с. 3 – 5]. Что создание государственных лесных полос связано с предотвращением «… губительного влияния суховеев на урожай сельскохозяйственных культур, предохранения от выдувания плодородных почв Поволжья, Северного Кавказа, Центрально-черноземных областей и улучшения водного режима и климатических условий этих районов …» [13, с. 6]. С той же целью – обеспечения урожайности сельхозкультур, улучшения водного режима и уменьшения эрозии и дефляции почв – создавались и полезащитные лесные полосы [13, с. 10]. В общем: «Поздравлаю Вас, господин Совравши!».

В сухом остатке имеется – дилетантизм, если не сказать безграмотность, передергивания, искажения фактов, некорректные ссылки и цитирование, а также прямые фальсификации и лживые утверждения со стороны Сойфера. И вот этот, в прямом смысле лживо-фантазийный пасквиль цитируется историками науки, как образец научного анализа деятельности Лысенко.

В конечном итоге, при детальном рассмотрении основных работ всех четырех ведущих критиков посевов гнездовым способом Т.Д. Лысенко – А.А. Любищева, Ж. А. Медведева, В.П. Эфроимсона и В.Н. Сойфера можно сделать однозначные выводы:1. Во всех случаях критики продемонстрировали свой дилетантизм в данном вопросе, а также научную несостоятельность критики.2. Во всех случаях критика основывалась на локальных данных – либо по определенным регионам или природным зонам, либо по отдельным годам, которые обобщались для всего метода в целом за весь период применения, что является с научной точки зрения некорректным.

3. В подавляющем большинстве случаев (за исключением А.А. Любищева) критиками использовались некорректные ссылки и цитирование, подтасовки, фальсификации и лживые утверждения.4. Фактически, наиболее достоверные критические замечания основывались на трех научных публикациях Федотова И.Д. [24] и Колданова В.Я. [25, 29], в которых в основном речь шла о юго-восточных степных районах СССР, а также одном Совещании по полезащитному лесоразведению [30, 31], проводившимся под руководством противника Т.Д. Лысенко В.Я. Колданова. При этом в большинстве случаев, даже эти замечания представлялись со значительными искажениями и фальсификациями.

1. Сойфер В.Н. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М.: Лазурь, 1983. – с. 451 – 457, 489 – 490 (ссылки).2. Сойфер В.Н. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. Вашингтон, 2001. // http://www.pereplet.ru/text/lisenko/ot3dokonca.htm... 3. Выдающийся ученый Советской эпохи (К 50-летию Т.Д. Лысенко, 1898 – 1948) // Ботанический журнал. – 1949, т.34, № 2. – с. 125 – 128.4. Пятидесятилетие выдающегося советского ученого Т.Д. Лысенко 1898 – 1948 // Почвоведение. – 1949, № 1. – с. 5 – 6.5. Сукачев В.Н. Сталинский план преобразования природы. – М. Изд. АН СССР, 1950. – 33 с.6. Векшегонов В. Сталинский план преобразования природы претворяется в жизнь. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. – с. 73.7. Лысенко Т.Д. Естественный отбор и внутривидовая конкуренция // Агробиология. – 1946, № 2. – с. 3 – 27.8. Лысенко Т.Д. Теоретическое обоснование гнездового способа посева полезащитных лесных полос // Лес и степь. – 1949, № 4. – с. 22 – 29.9. Внутривидовая борьба у животных и растений. – М.: Издание МГУ, 1947. – 48 с.10. Существует ли внутривидовая борьба среди животных и растений // Вестник МГУ, 1948, № 1. – с. 155 – 157.11. Конференция по проблемам дарвинизма в Московском государственном университете // Вестник МГУ, 1948, № 1. – с. 115 – 125.12. Варунцян И.С. О внутривидовой конкуренции и «пассивном соревновании» // Агробиология, 1948, № 2. – с. 143 – 154.13. Сталинский план преобразования природы. Великие стройки коммунизма. Сборник документов. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. – с. 21.14. Лысенко Т.Д. Опытные посевы лесных полос гнездовым способом // Агробиология. – 1949, № 1. – с. 3 – 16.15. Лысенко Т.Д. Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом // Агробиология. – 1949, № 5. – с. 9 – 27.16. Лысенко Т.Д. Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом на 1950 год // Лесное хозяйство – 1949, № 11. – с. 20 – 27.17. Лысенко Т.Д. Итоги работы академии и задачи сельскохозяйственной науки // Агробиология. – 1950, № 1. – с. 19 – 21.18. Лысенко Т.Д. Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом на 1951 год // Лес и степь – 1951, № 6. – с. 7 – 18.19. Лысенко Т.Д. Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой дуб. – М.: Главное управление полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР, 1952. – 22 с.20. Лысенко Т.Д. Результаты опытных и производственных посевов лесных полос гнездовым способом в 1949, 1950, 1951 гг. // Агробиология. – 1952, № 2. – с. 3 – 7.21. Погребняк П.С. О биогеоценозе, его происхождении и существе // Лес и степь. – 1952, № 11. – с. 38 – 44.22. Лысенко Т.Д. Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом на 1951 год // Агробиология. – М.: Государственное издательство сельскохозяйственной литературы, 1952. – 782 с.23. Векшегонов В.Я. К вопросу о методике оценки состояния гнездовых посевов дуба // Лесное хозяйство. – 1950, № 12. – с. 68 – 78.24. Федотов И.Д. Некоторые итоги по гнездовому посеву дуба в Заволжье в 1950 году // Лесное хозяйство – 1950, № 11. – с. 48 – 50.25. Колданов В.Я. Гнездовые посевы древесных пород и срастание их корневых систем // Ботанический журнал – 1958, т. 43, № 5. – с. 713 – 720.26. Обсуждение отчетного доклада. Академик В.Н. Сукачев // Вестник АН СССР. – 1965, № 3. – с. 96 – 98.27. Воинов М.С. Академик Т.Д. Лысенко (памятка читателю) / Научная редакция Н.И. Фейгинсона. – М.: Типография Библиотеки имени В. И. Ленина, 1950. – 37 с.28. В Министерстве сельского хозяйства СССР // Лесное хозяйство. – 1954, № 11, с. – 96.29. Колданов В.Я. Некоторые итоги и выводы по полезащитному лесоразведению за истекшие пять лет // Лесное хозяйство – 1954, № 3. – с. 10 – 18.30. Совещание по полезащитному лесоразведению // Лесное хозяйство, 1955, № 3. – с. 37 – 51.31. Совещание по полезащитному лесоразведению // Почвоведение, 1955, № 2. – с. 94 – 96.32. Ольшанский М.А. О состоянии пятилетних лесных полос, выращиваемых гнездовым способом // Агробиология. – 1954, № 2. – с. 103 – 117.

https://nazar-rus.livejournal.com/25840.html