Красивая профессия

Есть на свете красивая профессия — художник научной ботанической иллюстрации. Многие не понимают, зачем сейчас нужны художники, когда произошел такой технический прорыв, в частности, в фотографии, и можно сфотографировать все что угодно. Но нет, пока еще не придумано более совершенного инструмента, чем рука и глаз художника.

Фотографии пока не дано одновременно показать и конструкцию растения, и расположение невидимых жилок на листе, и при этом дать представление о живом облике объекта. Особенно если реконструкцию растения делают по гербарным образцам.

Гербарный материал стареет и разрушается от времени. И художникам приходится из плоского, засушенного растения делать объемную, цветную реконструкцию, восстанавливать утраченные части растений. Многие гербарные листы представлены в хранилищах в единичных экземплярах, так как самих растений, увы, уже больше нет в природе, и когда-то прекрасное растение теперь существует только в описаниях ботаников, иногда на картинках в старых книгах.

В 16 веке Йорис Хефнагель написал цветы и растения с ботанической точностью, эти рисунки долгое время никто не мог превзойти.

Изображения растений с древних времен украшают страницы старинных рукописей и книг. И не только как декоративные заставки. По дошедшим до нас иллюстрациям видно, что первыми удостоились отображения лекарственные и сельскохозяйственные растения. Небывалого расцвета искусство научной иллюстрации достигло в XVII веке. Многие крупные художники работали в этой области: П. Рубенс, А. Дюрер, Ж. Калло и др. Они впервые показали, что каждое растение, даже если это маленькая незаметная травка, совершенно по своему строению и очень красиво. Возникновение науки ботаники и стремление художников передать точнейший облик растения привели к появлению такого жанра искусства как «научная ботаническая иллюстрация».

Интересно, что основные приемы и техника рисунка не претерпели в веках коренных изменений. Как и раньше, в рисунке важна не только научная точность изображения растения, но и красивая композиция в листе, общая эстетика рисунка, а главное — узнаваемый, точный «портрет» растения.

Гёте писал: «Рисовальщики, художники, граверы! Сколь бы ни были образованны и сведущи, они не находят признания как ботаники. Но ведь тот, кто хочет копировать, вновь воспроизводить, должен понять предмет, глубоко постичь его, иначе на картине будет только видимость, а не изображение, верное природе. Их труд необходим, когда требуется, чтобы кисть дала представление о нежных переходах, посредством которых одна форма превращается в другую».