Представления о правильном и неправильном, сорняках и вредителях чужды природе

В этом саду на вершине холма с видом на Внутреннее море стоит несколько хижин с глиняными стенами.  Здесь молодые люди из городов — некоторые из других стран — живут грубой, простой жизнью, выращивая урожай. Они живут самодостаточно, питаясь коричневым рисом и овощами, без электричества и воды. Эти молодые беглецы, недовольные городами или религией, шагают по моим полям, одетые только в набедренную повязку. В поисках синей птицы счастья они попадают на мою ферму в одном из уголков лио-ши в префектуре Эхимэ, где они учатся, как стать ленивыми фермерами на площади в 10 соток.

Куры свободно бегают по саду, а среди клевере под деревьями растут полудикие овощи.  На рисовых полях, раскинувшихся внизу на равнине Дого, больше не видна пасторальная зелень ячменя и цветы рапса как в прошлые эпохи. Вместо этого пустынные поля лежат под паром, а осыпающиеся пучки соломы изображают хаос современных методов ведения сельского хозяйства и смятение в сердцах фермеров. Только мое поле покрыто свежей зеленью озимых *. (* Ячмень или пшеница. В Японии преобладает возделывание ячменя, но большая часть того, что я говорю о ячмене в этой книге, в равной степени применимо и к пшенице.)

Мое поле не вспахивали и не обрабатывали более тридцати лет. Я также не вносил химические удобрения, не готовил компост, не распылял пестициды или другие химикаты. Я практикую здесь то, что я называю «ничего-не-делательным» земледелием, но каждый год я собираю около 22 бушелей(792 литра) или 1300 фунтов(585 кг) озимого зерна и 22 бушеля риса с каждого квартала. Моя цель — в конечном итоге получить 33 бушеля(878кг) на четверть акра(10 соток).

Выращивать зерно таким способом очень легко и просто. Я просто рассыпаю клевер и озимое зерно над созревающими головками риса перед осенним урожаем. Потом собираю рис, наступая на молодые побеги озимых. Оставив рис высыхать на три дня, я обмолачиваю его, а затем рассыпаю неразрезанную солому по всему полю. Если у меня под рукой есть куриный помет, я рассыпаю его по соломе. Затем я формирую глиняные гранулы, содержащие семена риса, и раскидываю гранулы по соломе перед Новым годом. После того, как посеяны озимые зерновые и посеяны семена риса, теперь ничего не остается делать до уборки озимого зерна. Работы одного или двух человек более чем достаточно, чтобы вырастить урожай на площади в 10 соток.

В конце мая, собирая озимые зерновые, я замечаю клевер который пышно растет у моих ног и маленькие ростки, выросшие из семян риса в глиняных гранулах. 

После уборки урожая, просушки и обмолота озимых зерновых я разбрасываю всю неразрезанную солому по полю. Затем я затопляю поле на четыре-пять дней, чтобы ослабить клевер и дать росткам риса шанс пробиться сквозь покров клевера. В июне и июле я оставляю поле неорошаемым, а в августе пропускаю воду через дренажные канавы раз в неделю или десять дней.

По сути, это все, что есть в методе натурального земледелия, который я называю «прямой посев, без обработки почвы, чередование озимых зерновых и риса на клеверном покрове». 

Если бы я сказал, что весь мой метод ведения сельского хозяйства сводится к симбиозу риса и ячменя или пшеницы с клевером, меня, вероятно, упрекнули бы: «Если бы это все, что нужно для выращивания риса, то фермеры бы не работали так тяжело на своих полях ». Но это все, что нужно сделать. Действительно, с помощью этого метода я стабильно получал урожай выше среднего. В таком случае единственный возможный вывод состоит в том, что должно быть что-то в корне неправильное с методами ведения сельского хозяйства, которые требуют так много ненужного труда.

Ученые всегда говорят: «Давайте попробуем это, давайте попробуем то». Сельское хозяйство вовлекается во всю эту возню; Постоянно внедряются новые методы, требующие дополнительных затрат и усилий со стороны фермеров, наряду с новыми пестицидами и удобрениями. 

Что касается меня, то я придерживаюсь противоположной позиции. Я исключаю ненужные практики, затраты и труд, говоря себе: «Мне не нужно это делать, мне не нужно делать то». После тридцати лет работы мне удалось сократить свой труд до простого посева семян и разбрасывания соломы. Человеческие усилия не нужны, потому что рис и пшеница выращивает природа, а не человек.

Если вы остановитесь и подумаете об этом, каждый раз, когда кто-то говорит «это полезно», «это имеет ценность» или «нужно делать то-то и то-то», это происходит потому, что человек создал предварительные условия, которые делают все это его ценностью. Мы создаем ситуации, в которых, не имея того, в чем мы вообще никогда не нуждались, мы теряемся. И чтобы выбраться из такого затруднительного положения, мы делаем то, что кажется новыми открытиями, которые затем провозглашаем прогрессом.

Залейте поле водой, взболтайте ее плугом, и земля затвердеет, как штукатурка. Если почва отмирает и затвердевает, то ее нужно ежегодно вспахивать, чтобы смягчить. Все, что мы делаем, — это создаем условия, которые делают плуг полезным, а затем радуемся полезности нашего инструмента. Ни одно растение на земле не бывает настолько слабым, чтобы прорасти только через вспаханную почву. Человеку не нужно пахать и переворачивать землю, поскольку микроорганизмы и мелкие животные действуют как земледельцы природы.

Убивая почву плугом и химическими удобрениями и гноя корни продолжительным летним наводнением, фермеры создают слабые, больные растения риса, которые требуют повышения питательной ценности химических удобрений и защиты пестицидами. Здоровые рисовые растения не нуждаются в плуге или химикатах. И компост не нужно готовить, если рисовую солому вносят на поля за полгода до посева риса.

Почва из года в год обогащается, и человеку даже пальцем не нужно пошевелить. С другой стороны, пестициды портят почву и создают проблему загрязнения. Святыни в японских деревнях часто окружены рощей высоких деревьев. Эти деревья не были выращены с помощью науки химии и не были защищены наукой экологией. Спасенные от топора и пилы святым божеством, они сами по себе выросли в большие деревья.

Собственно говоря, природа не живая и не мертвая. Она не маленькая или большая, слабая или сильная, немощная или процветающая. Именно те, кто верят только в науку, называют насекомое вредителем и кричат, что природа — это жестокий мир относительности и противоречий, в котором сильные питаются слабыми. Представления о добре и зле, правильном и неправильном, сорняках и вредителях чужды природе. Это всего лишь различия, изобретенные человеком. Природа поддерживала великую гармонию без таких представлений и рождала травы и деревья без «помощи» человека.

Живая и целостная биосистема, которая есть природа, не может быть расчленена или разделена на части. После разделения она умирает. Или, скорее, те, кто отломили кусок природы, держатся за что-то мертвое и, не подозревая, что то, что они исследуют, больше не природа, и глупо заявляют, что понимают природу.

Человек совершает серьезную ошибку, когда по частям собирает данные и находит мертвую и разрозненную природу и утверждает, что «знает», «использует» или «побеждает» природу. Поскольку он начинает с неправильных представлений о природе и использует неправильный подход к ее пониманию, независимо от того, насколько рационально его мышление, все заканчивается неверно. Мы должны осознать незначительность человеческих знаний и действий и начать с осознания их бесполезности и глупости.